- Оуэн, у тебя в аптечке есть нашатырный спирт? В смысле, раствор аммиака. Похоже дама вот-вот грохнется в обморок.

От тонкого жалобного скулежа начинает ломить в висках.

- Мэм! Во сколько начался ваш рабочий день? Вы застали кого-нибудь из работников бара или в это время здесь кроме вас никого нет?

Лучше начать задавать вопросы. Все равно стоять и рассматривать оторопевшую от шока уборщицу было бессмысленно.

Чем дальше - тем больше получалось отстраняться. Взрыв, клей на лице, выстрел в дверную ручку, весь этот цирк вокруг женщины - казались все менее реальным. Он слегка дернулся - лишь когда услышал собственное имя. С трудом уловил, чего от него требовалось, ответил:

- Есть, - но ни шагу вперед не сделал и препарат не достал. Он бы мог помочь ей молча. Но по стечению обстоятельств, к правой ладони был намертво приклеен пистолет, с которым к ней лучше было не соваться. Он бы мог ее убедить... но не с его лицом. Он пожал плечами и отвернулся, прошелся по уборной, заглядывая в туалеты, присматриваясь к вентилляции - в поисках чего угодно полезного, чего угодно - лишь бы не стоять без дела.

С сомнением покосился на Оуэна. Зеленый и взъерошенный, он не производил впечатления человека, которому можно и нужно верить. С другой стороны, к мнению командного врача... то есть эксперта по вопросам медицины прислушаться все же стоило.

- Ладно, давайте попробуем. Скорую оставим на крайний случай. С чего советуете начать?

Нашатырь есть. Он открывает аптечку, находит перевязочные материалы: бинт, ножницы, перекись и смачивает ватку из пузырька раствором едко пахнущей жидкости.

- А ну-ка, мэм, вдохните поглубже.

Предварительно он и сам делает пару вдохов. Во-первых, чтобы прийти в себя после удара, а во-вторых, чтобы показать "пациентке", что ее не собираются отравить или усыпить. Все же ватку он держит на расстоянии вытянутой руки. Кто знает, вдруг она захочет еще и лягнуться...

- Фа-а-ак...
Лежа на полу и хватая ртом воздух он говорит себе: все, к черту! Больше я за ней не побегу. Ну, не сейчас...

И по поводу неотложки можно не волноваться. Уборщица развила крейсерскую скорость, из чего можно сделать вывод, что ее ранение не опасно. А сам снова утыкается носом в приготовленный для женщины нашатырь.

- Все, тихо. Все в порядке, поняла? Сейчас мы с тобой присядем. И я перевяжу тебе ногу. Чтобы ты и дальше прыгала и лягалась как горная коза. Для этого нужно стащить с тебя штаны. Справишься?

Он так ни разу и не видел себя в зеркале - после того, как нарвался на растяжку. Пожалуй, это к лучшему. Так - у него сохранились здоровые иллюзии по поводу собственной внешности и убедительности.

- Я здесь всего второй день, и еще не выучил наизусть все телефоны. Йэнто, Вы знаете номер, позвоните пожалуйста. Если у Вас есть там связи, попросите приехать побыстрее. Оуэн, что с ней? Мы можем что-нибудь сделать?

Оторвав от брюк полоску, он закручивает ее жгутом и  перетягивает бедро, воткнув ручку в качестве фиксатора. Заодно указывает на листочке время перевязки.

- Трудно сказать. Кровопотеря, шок, истерика. Степень тяжести - это к Харперу.

Он снова обмакивает ватку в нашатырь и пытается привести уборщицу в чувство.

- Сэр, может быть лучше вы допросите? Пока скорая в пути.

Смотрит на Гудвина. Харпер с пистолетом и зеленый. Сам он в костюме и похож на киллера. А у Майкла должна быть припасена на такой случай какая-нибудь улыбка под номером 5. Или 19. Американцу лучше знать.

- А я запротоколирую.

Видя действия Оуэна, сочувственно поморщился. Профессионализм профессионализмом, но ощущения явно не самые приятные.

Подошел ближе, присел на корточки рядом и виновато улыбнулся. Еще раз достал удостоверение. На всякий случай.

- Простите, мэм. Мы правда из полиции. И... нам очень неудобно, что так получилось. Врачи сейчас будут.

Похоже, сюда берут на работу не только за виртуозное владение боевыми искусствами, но и за хороший лексический запас. По крайней мере, для него половина выражений точно вновинку.
С другой стороны, бедняжку вполне можно понять.

- Вам не нужно было оказывать сопротивление. Мне жаль, что так все вышло, и я прошу прощения за жесткость действий команды.

Нет, лучше он помолчит. Конечно, он видит эту тетку в первый раз. Но люди обычно реагируют, когда коверкают их имена. Глядишь, все же захочет себя назвать. В крайнем случае всегда можно обвинить ее в сообщничестве и заставить оправдываться.

- Простите, Трэйси. Боюсь, все слова о том, что все - только стечение обстоятельств, Вам сейчас вряд ли нужны. Врачи уже едут. Я обещаю - мы позаботимся, чтобы Вы получили нужный уход и получили компенсацию, само собой. Мне правда очень жаль, что так все вышло.

- А вы бы отошли, когда вас вежливо попросили..., -  он прищурился, осматривая ранение. - В подвале поскользнулся. Трэйси, эту штуку у вас из ноги лучше бы достать побыстрее. У вас есть хронические заболевания? Проблемы с сердцем? Аллергия?

Он нахмурился и помолчал пару секунд. Затем сделал женщине местную анестезию. И еще немного помолчал.

- Гудвин, вы мне поможете? Нужно всего-то выдернуть эту штуку. Она не очень глубоко сидит, но приготовьте тампон, судя по количеству крови - там перебит сосуд. Взяться надо вот здесь.... Трейси, не дергайтесь и все пойдет как по маслу. Больно не будет.

Он ненавидел пациентов.
Больше, чем пациентов - он ненавидел только безмозглых придурков-санитаров. Отлично, теперь вместо безмозглого придурка-санитара у него в подручных был человек с просто полным отсутствием медицинского образования. Да, и пистолет в руке. Самое время торжественно застрелиться.

- До приезда санитаров из городской клиники может подождать все, - он улыбался уже совсем как Гудвин, широко и вежливо, глядя на американца снизу вверх. - Вопрос -  в каком состоянии. Так мы оказываем ей помочь сейчас - или мне можно выйти и заняться дальнейшим осмотром помещения?

- Так вот, затяните жгут потуже. Теперь возьмитесь здесь. Вот под таким углом. Когда я скажу, просто вытащите осколок, и тут же зажмите рану тампоном. Потом мы ее промоем. Потом вы будете вдевать мне нитку в иглу.